Знакомство наследника российского престола Николая Александровича с жизнью астраханских казаков
Цесаревич Николай Александрович в парадной форме Собственного Е.И.В. Конвоя, 1880-е гг.
В жизни астраханского казачества не часто происходили события, связанные с визитами коронованных особ либо представителей царствующего дома Романовых. Об одном из таких редких эпизодов поведали в своих письмах, которые были опубликованы в газете «Московские ведомости», профессора К. Победоносцев и И. Бабст, сопровождавшие наследника российского престола Николая Александровича по поездке по России в 1863 г.
«Мы старались, сколько могли и дозволяло время, - отмечали они в предисловии к книге, посвященной данной поездке, – показать любопытным читателям все. Что сами видели и слышали, чего сами были свидетелями, – то есть все, на чем останавливалось внимание Высокого путешественника». Таким образом, сведения, изложенные этими авторами, следует признать вполне достоверными и важными источниками по истории астраханского казачества середины XIX в.
Первая встреча наследника российского престола с астраханскими казаками произошла 23 июля 1863 г. на пристани недалеко от селения немецких колонистов Сарепта, куда пристал теплоход «Турист», на котором путешествовал по Нижней Волге цесаревич Николай Александрович. После обычного в таких случаях приветствия со стороны собравшихся и высоких гостей на пристани наследник российского престола изъявил желание посетить колонию. «Коляска Великого Князя уехала далеко вперед, – отмечают К. Победоносцев и И. Бабст, – окруженная небольшим отрядом казаков Астраханского казачьего войска… Интересно было смотреть, как ехал по степи этот пестрый кортеж, собравшийся кучею около коляски Наследника. Выше всего выглядывали пики и мохнатые шапки астраханских казаков и огромные фигуры Калмыков в синих балахонах верхом на верблюдах; вокруг бежал пеший и скакал конный народ, а позади желтелись яркие цвета одежды гелюнов, замыкавших поезд верхом на лошадях».
В ходе дальнейшего путешествия по Волге цесаревич Николай Александрович не отказал себе в удовольствии ближе познакомиться с жизнью астраханских казаков, мимо станиц которых проплывал их теплоход.
К. Победоносцев и И. Бабст обратили внимание, что если бы не казачьи станицы, по путешествие по Волге до Астрахани было бы однообразным. «Почти все они (станицы. – И.Т.) расположены на крутизнах, – указывают они, – и когда мы проходили мимо, все население встречало Великого Князя громкими криками. У некоторых станиц пароход останавливался, и Великий Князь принимал депутацию от казаков с хлебом-солью».
Посещение одной из казачьих станиц историографы путешествия описали достаточно подробно, благодаря чему мы имеем возможность узнать, как жили астраханские казаки в то время. «Мы причаливали к Ветлянской станице, – сообщают К. Победоносцев и И. Бабст, – где у берега выстроились рядами казаки, и седой урядник встретил Великаго Князя у стола, на котором стояла хлеб-соль и лежали два огромные арбуза. По крутой подъемной дороге, прорезанной сквозь отвесный берег, Великий Князь пошел пешком в церковь: вслед за ним повалило все население…».
Ветлянинская станица предстала перед высоким гостем и его свитой во всем своем колорите. Дома казаков (хаты и мазанки) были «неправильно» разбросаны около берега, в станице посетителям не встретилось «ни одного деревца, ни зеленой травки». По словам К. Победоносцева и И. Бабста, повсюду виднелась «желтая голь» и не видно вспаханной нивы около поселения, только на горизонте виднелись кое-где разбросанные калмыцкие кибитки. Наследник престола пожелал войти в одну из хат и посмотреть обстановку домашнего быта у казаков. «Мы подивились чистоте и опрятности внутри небольшаго домика, принадлежавшаго простому казаку», – отметили авторы в своих путевых заметках.
Сопровождавшие цесаревича лица обратили внимание на то, что в этот момент в станице были в основном женщины и дети, последних «всякого возраста» было особенно много. «Интересно нам было приглядываться к этому новому для нам типу Астраханскаго казака, – пишут К. Победоносцев и И. Бабст, – в котором с первой половины прошлаго столетия совершается переход калмыцой и татарской крови в русскую; особенно заметно это в мальчиках: из них одни имеют чисто калмыцкую физиономию, в других совершилось уже смешение типа калмыцкаго с русским».
Наблюдения ученых, сопровождавших наследника престола, и, очевидно, его самого, чрезвычайно интересны, так как отражают реальные впечатления. Так, В. Скворцов отмечал, что среди казаков низовых станиц Астраханского войска «существуют казаки из выкрещенных калмык, сохранившие вполне весь свой калмыцкий тип и обычаи». Правда, при этом станицу Ветлянинскую он к таким станицам не относил, что, впрочем, не исключает вероятности того, что в ней в 1863 г. также могли проживать крещеные калмыки, просто их процент к своим соплеменникам-казакам в других станицах мог быть меньше, а потому не показателен для В. Скворцова.
Однако необходимо иметь в виду, что первые впечатления у гостей Ветлянинской станицы могли наложиться на информацию, полученную от официальных лиц. Не случайно К. Победоносцев и И. Бабст подчеркнули в предисловии к своей книге, что помимо личных наблюдений в основу их труда легли также «узаконения», рассказы и записки, которых, по их словам, было «повсюду много: все, от кого можно было ожидать верных сведений, стремились удовлетворить желанию Государя Наследника – ознакомиться с нуждами и с внутреннею жизнию края, по которому совершалось его путешествие».
Так, авторы указывали: «Известно, что астраханская трехсотная команда, послужившая началом казачьему войску, и образованная в 1737 году для защиты бывшей царицынской линии, составлена была из 200 крещеных калмыков и 100 русских служилых людей; потом, пополняясь в течении времени крещеными татарами, калмыками, казачьими детьми и разночинцами, команда была преобразована в 1806 году в три полка Астраханского казачьего войска. Теперь Астраханских казаков считают всего более 15000 душ обоего пола; по недородию почвы они мало занимаются хлебопашеством, и промышляют особенно покосами, рыбною ловлей, бахчами и перевозкой тяжестей между Дубавкой и Качалиным. Обязанность Астраханского казачьего войска – содержать кордоны Каспийской и внутренней Астраханской линии, посылать команды в калмыцкую орду, для употребления при улусных попечителях, в ставку хана внутренней Киргизской орды, в Астрахань и Царицын для охраны и конвоев – наконец выставлять полки на службу, куда назначено будет».
Обращает на себя внимание тот факт, что приведенная авторами информация об образовании Астраханской трехсотной казачьей команды не вполне достоверна. На команду астраханских казаков никогда не возлагались функции защиты Царицынской укрепленной линии – для этого было создано Волжское казачье войско, остатки которого вошли впоследствии в состав астраханского казачества. Численность русских служилых людей на момент формирования данной в 1737 г. команды явно завышена. По сведениям И.А. Бирюкова, крещеных татар в состав астраханских казаков не принимали, но В. Скворцов допускает их присутствие наряду с калмыками в составе Астраханского казачьего конного полка. По всей видимости, спустя почти 130 лет с момента образования Астраханской трехсотной казачьей команды, сведения о первых годах ее существования уже начали стираться в народной памяти.
Наряду с этим, путешественники подметили важные особенности повседневной хозяйственной жизни астраханских казаков. Рассказывая в дальнейшем о состоянии астраханского рыболовства, К. Победоносцев и И. Бабст отметили большое значение, которое имел лов сельди для астраханских казаков. «Рыбий жир – продукт не ценный, за который платится от рубля до рубля 80 к. за пуд, и составляет предмет промышленности станиц Астраханских казаков, занимающихся ловлей бешенки и жиротоплением с 15-го апреля по 5-е мая, – указывают они. – Но часть лова бешенки, получила, слава Богу, в последнее время другое назначение, и как говорит здесь общий голос, благодаря стараниям и указаниям известной экспедиции для изготовления Каспийского рыболовства. До 25 милл. штук бешенки солится и приготавливается здесь на манер сельдей, и находит себе обширный сбыт. Промысел этот во всяком случае прибыльнее жиротопления».
Наследник престола продолжил знакомство с астраханскими казаками в Астрахани и в первый день своего приезда в губернский город после обеда съездил в «главную станицу Астраханского казачьего войска, в 4 верстах от города, на так-называемый Казачий бугор, что на Казачьем ерике». Рассказывая о ней высокому гостю, астраханские власти, видимо, указали, что первые казаки трехсотенной команды жили в Астрахани (русские по домам, а калмыки в войлочных кибитках), но «в 1757 году все они были переведены в новоучрежденную станицу, а затем уже образовались другия станицы вверх по нагорной стороне Волги, к Енотаевску, Черному Яру и Камышину».
В станице Казачебугровской наследник престола сделал казакам смотр, посетил станичную церковь, где присутствовал на молебне, после чего зашел в дом к станичному атаману. «Между тем, по дороге из Астрахани в Казачий бугор, поднялось пешком, верхом и в экипажах множество жителей, – отмечали К. Победоносцев и И. Бабст, – проведавших, куда поехал Наследник, и на обратном пути в город вся дорога превратилась в народное гулянье. Кроме почетного конвоя Астраханских казаков, около коляски Его высочества всегда собирался конвой приватный…».
На этом путешественники заканчивают обзор сведений и наблюдений о жизни и службе астраханских казаков, так поразивших их своим внешним видом в станице Ветлянинской. С того времени казакам Астраханского войска напоминал о встрече с наследником Престола Николаем Александровичем его портрет с собственноручной надписью: «Июль 1863 г. Николай», который был вручен войсковому начальству и с тех пор хранился в присутственной комнате войскового правления.
Бирюков, 1911 – Бирюков И.А. История Астраханского казачьего войска. Ч. 1. Саратов 1911.
Победоносцев, Бабст, 1864 – Победоносцев К. Бабст И. Письма о путешествии государя наследника цесаревича по России от Петербурга до Крыма. М., 1864.
Скворцов, 1890 – Скворцов В. Историко-статистический очерк Астраханского казачьяго войска. Саратов, 1890.
